На фотографии - Вадим Иванович Мелешко.
Автор интервью - Мария Захарова. При поддержке Алёны Юрченко
Автор интервью - Мария Захарова. При поддержке Алёны Юрченко
«Я надену макинтош и брюки – галифе, и пойду в ресторан - угоститься оливье».
Это со всех сторон нелепое предложение составлено автором текста, потому что эпиграф, передающий смысл нижеприведённого интервью, было обнаружить затруднительно.
Это со всех сторон нелепое предложение составлено автором текста, потому что эпиграф, передающий смысл нижеприведённого интервью, было обнаружить затруднительно.
Итак, эпонимы. Собеседник ИА «Образование.Пресс» - Вадим Иванович Мелешко, пресс-секретарь ректора РосНОУ, автор проекта «Эпонимы и Мы». Канал насчитывает более 43 тысяч живых подписчиков.
Ссылка на канал Вадима Ивановича в Яндекс.ДзенеВадима Ивановича
Ссылка на канал Вадима Ивановича в Яндекс.ДзенеВадима Ивановича
- Ссылка на канал Вадима Ивановича в Яндекс.Дзене: https://dzen.ru/id/612e0a9de8f508424b625d0b
- Ссылка на Rutube.
О том, почему интересно изучать эпонимы, почему это важно, необходимо и о мотивах ведения проекта мы беседовали с Вадимом Ивановичем.
Вадим Иванович, давайте по традиции сначала обозначим «актуальность выбранной темы», почему важно помнить людей, имена которых вплелись в нашу речь как обыкновенные слова?
По образованию я – учитель биологии и химии, 10 лет проработал в школе. Как биологу, как химику, мне очень часто приходилось сталкиваться с научными терминами, с эпонимами. Но я ещё не знал, что термины, образованные от имен и фамилий людей, имеют такое название. Как-то раз в книжном магазине я увидел книгу, точное название которой я не помню, но звучало оно примерно так «Эпонимы в ветеринарии» или «Эпонимы в хирургии». Тогда мне показалось забавным, конечно, что одним только эпонимам посвящена целая книга, поэтому в скором времени я об этом забыл.
Ещё в детстве я «взахлёб» изучал химию, в это время познакомился с наименованиями приборов, например, аппарат Киппа, он нужен для получения газов. Мне запомнилось это название, но интересоваться его происхождением я стал много позже, где-то в конце «нулевых». Я начал искать информацию и нашел, что Кипп (прим. – Петер-Якоб Кипп) был аптекарем и в рамках своей специальности хотел помочь людям и создал прибор для получения газов. Далее я выяснил, что есть и русский аналог, который изобрел наш ученый, называется аппарат Кирюшкина. Этот аппарат гораздо проще и, возможно, удобнее. Я начал искать информацию о том, кто такой Кирюшкин, и сначала ничего не нашел. В ходе поисков, совершенно случайно, обнаружил статью, к которой рассказывалось о том, что Кирюшкин – это учитель, методист, который работал в Академии педагогических наук, мне даже удалось найти его изображение, что, вообще-то, редкость. Часто бывает так, что устойчивые словосочетания, эпонимы, существуют сами по себе.
Ещё в детстве я «взахлёб» изучал химию, в это время познакомился с наименованиями приборов, например, аппарат Киппа, он нужен для получения газов. Мне запомнилось это название, но интересоваться его происхождением я стал много позже, где-то в конце «нулевых». Я начал искать информацию и нашел, что Кипп (прим. – Петер-Якоб Кипп) был аптекарем и в рамках своей специальности хотел помочь людям и создал прибор для получения газов. Далее я выяснил, что есть и русский аналог, который изобрел наш ученый, называется аппарат Кирюшкина. Этот аппарат гораздо проще и, возможно, удобнее. Я начал искать информацию о том, кто такой Кирюшкин, и сначала ничего не нашел. В ходе поисков, совершенно случайно, обнаружил статью, к которой рассказывалось о том, что Кирюшкин – это учитель, методист, который работал в Академии педагогических наук, мне даже удалось найти его изображение, что, вообще-то, редкость. Часто бывает так, что устойчивые словосочетания, эпонимы, существуют сами по себе.
Информации о людях, в чьи имена или фамилии используются, нет?
Совершенно верно. Например, мне очень нравится термин «Спираль Бруно». Это гирлянда из колючей проволоки, свитая кольцами. Её бросают на передний край ограждений и через неё крайне сложно перелезть. Но кто такой Бруно (прим.: Вадим Иванович произносит фамилию с ударением на второй слог)? Информацию также затруднительно отыскать. Её мало. Один источник указывает, что Бруно был французом, который, якобы, в Первую мировую войну изобрел это и внедрил. В другом источнике происхождение этой спирали связывают, вообще, с Джордано Бруно (прим.: итальянский священник и философ, живший в 16 веке нашей эры). Конечно, вторая версия происхождения спирали звучит, мягко говоря, крайне неубедительно.
В какой-то момент я подумал, что таких словосочетаний очень много. В конце нулевых – в начале десятых годов, на тот момент я уже работал в «Учительской Газете», я попросил коллег «набросать» мне таких имен собственных, которые мы употребляем в качестве нарицательных. В медицине существует большое количество таких терминов, в математике.
Например, существует треугольник Щербы. Кто такой Щерба? Почему треугольник? Оказывается, треугольник Щербы – это визуализация расположения гласных звуков в русском языке. Это предложил академик Щерба. Это ни о чем вообще не говорит, до того момента, пока мы не вспомним, что этот то самый человек, который придумал известную фразу «Гло́кая ку́здра ште́ко будлану́ла бо́кра и курдя́чит бокрёнка». Лев Владимирович Щерба разработал методику обучения фонетике русского языка. Кстати, в филологии очень мало эпонимов.
Наибольшее количество эпонимов, кроме уже названных дисцпилин, по моим наблюдениям, существует в физике, химии, мало в географии. А в военном деле – много.
Я составлял материалы о том, что такое вальтер и кто такой Вальтер. Вальтер – это пистолет, но когда я погрузился в изучение материалов, то узнал, что это не только пистолет, но и ружья, автоматы, но об этом мало кто знает. А также немногие люди имеют представление о том, кто такой сам Вальтер.
Дальше у меня возник вопрос: а что со всем эти делать? В разных дисциплинах есть большое количество эпонимов. Сначала я начал искать информацию о том, что уже сделано. То есть, какие материалы по эпонимам собраны. Например, есть готовые издания с медицинскими эпонимами. По моим наблюдениям, эпонимы собираются для круга специалистов конкретной области: для хирургов или стоматологов, например. И такие специалисты друг друга понимают, используют эти термины, но, соответственно, кроме них никто этими терминами не оперирует.
Конечно, некоторые узкоспециальные эпонимы известны и используемы за пределами конкретных профессиональных сообществ.
Само слово «эпонимы», по моим наблюдениям, любят упоминать медики, филологи. Однако, филологи понимают под этим словом нечто своё: для них эпонимы – это устойчивые словосочетания, которые приобрели свою собственную судьбу и стали нарицательным. К примеру, «макинтош». Макинтош – это плащ, который изобрел Чарльз Макинтош. Он пропитал ткань каучуком, что сделало её непромокаемой, и потом все непромокаемые плащи стали называть макинтошами. Существует одноименный сорт яблок. По легенде, Стив Джобс очень любил яблоки этого сорта. И вот так надкусанное яблоко стало символом компьютера.
В какой-то момент я подумал, что таких словосочетаний очень много. В конце нулевых – в начале десятых годов, на тот момент я уже работал в «Учительской Газете», я попросил коллег «набросать» мне таких имен собственных, которые мы употребляем в качестве нарицательных. В медицине существует большое количество таких терминов, в математике.
Например, существует треугольник Щербы. Кто такой Щерба? Почему треугольник? Оказывается, треугольник Щербы – это визуализация расположения гласных звуков в русском языке. Это предложил академик Щерба. Это ни о чем вообще не говорит, до того момента, пока мы не вспомним, что этот то самый человек, который придумал известную фразу «Гло́кая ку́здра ште́ко будлану́ла бо́кра и курдя́чит бокрёнка». Лев Владимирович Щерба разработал методику обучения фонетике русского языка. Кстати, в филологии очень мало эпонимов.
Наибольшее количество эпонимов, кроме уже названных дисцпилин, по моим наблюдениям, существует в физике, химии, мало в географии. А в военном деле – много.
Я составлял материалы о том, что такое вальтер и кто такой Вальтер. Вальтер – это пистолет, но когда я погрузился в изучение материалов, то узнал, что это не только пистолет, но и ружья, автоматы, но об этом мало кто знает. А также немногие люди имеют представление о том, кто такой сам Вальтер.
Дальше у меня возник вопрос: а что со всем эти делать? В разных дисциплинах есть большое количество эпонимов. Сначала я начал искать информацию о том, что уже сделано. То есть, какие материалы по эпонимам собраны. Например, есть готовые издания с медицинскими эпонимами. По моим наблюдениям, эпонимы собираются для круга специалистов конкретной области: для хирургов или стоматологов, например. И такие специалисты друг друга понимают, используют эти термины, но, соответственно, кроме них никто этими терминами не оперирует.
Конечно, некоторые узкоспециальные эпонимы известны и используемы за пределами конкретных профессиональных сообществ.
Само слово «эпонимы», по моим наблюдениям, любят упоминать медики, филологи. Однако, филологи понимают под этим словом нечто своё: для них эпонимы – это устойчивые словосочетания, которые приобрели свою собственную судьбу и стали нарицательным. К примеру, «макинтош». Макинтош – это плащ, который изобрел Чарльз Макинтош. Он пропитал ткань каучуком, что сделало её непромокаемой, и потом все непромокаемые плащи стали называть макинтошами. Существует одноименный сорт яблок. По легенде, Стив Джобс очень любил яблоки этого сорта. И вот так надкусанное яблоко стало символом компьютера.
Как интересно! Для меня это новая информация!
Вот! И у меня родилась идея: если человек в своей профессиональной области и так что-то знает, то есть и такое облако слов, которые хорошо было бы знать всем. Это облако охватывает всю нашу жизнь: и культуру, и военное дело, и музыку, географию и так далее.
Я подумал, что стоит рассказать людям о таком пласте эпонимов. Мне хотелось создать терминологическую сферу, попав в которую, человек заинтересуется.
Так я стал собирать эпонимы, вообще все, не разделяя их по профессиональным областям. Потом мне много раз говорили, что так делать неправильно, и нужно делить термины по профессиональным областям, всё-таки. С одной стороны, я разделяю эту точку зрения, а с другой – есть множество людей, которым, как и мне, интересно всё. И я стал публиковать свои материалы в социальных сетях. Я выбирал словосочетание, искал его значение, и искал информацию о человеке, который стоит за этим словосочетанием. Источники были различные. Когда выход постов приобрел системность, мне посоветовали вести канал в Яндекс.Дзене, его я открыл 31 августа 2021 года. Канал так и называется «Эпонимы и мы». Какое-то время я занимался наполнением канала, а потом на меня стали подписываться. Я предлагал читателям короткие статьи, не структурируя их по конкретным областям. Наша жизнь богата разнообразием.
С 2021 года я создал более двух тысяч семисот статей.
Я подумал, что стоит рассказать людям о таком пласте эпонимов. Мне хотелось создать терминологическую сферу, попав в которую, человек заинтересуется.
Так я стал собирать эпонимы, вообще все, не разделяя их по профессиональным областям. Потом мне много раз говорили, что так делать неправильно, и нужно делить термины по профессиональным областям, всё-таки. С одной стороны, я разделяю эту точку зрения, а с другой – есть множество людей, которым, как и мне, интересно всё. И я стал публиковать свои материалы в социальных сетях. Я выбирал словосочетание, искал его значение, и искал информацию о человеке, который стоит за этим словосочетанием. Источники были различные. Когда выход постов приобрел системность, мне посоветовали вести канал в Яндекс.Дзене, его я открыл 31 августа 2021 года. Канал так и называется «Эпонимы и мы». Какое-то время я занимался наполнением канала, а потом на меня стали подписываться. Я предлагал читателям короткие статьи, не структурируя их по конкретным областям. Наша жизнь богата разнообразием.
С 2021 года я создал более двух тысяч семисот статей.
Вот! Мы подошли к главному – зачем я этим занимаюсь. Зачем я это все делал? С одной стороны, у меня было желание реализовать свою идею. Потому что на протяжении жизни у меня было много идей, которые, к сожалению, я так и не довёл до конца. Я несколько лет преподавал в ВУЗе основы латино-греческой терминологии. Авторский курс для ботаников, химиков, географов, художников и так далее. Просто для всех. Я не довёл эту идею до конца.
Были другие идеи: сделать сайт, посвященный нумизматике. Были фотографические подборки. Были идеи сделать подборку материалов, которые касаются имени человека и всего, с ним связано. Например, всем известное имя Мерседес. Но, пока, это я не завершил.
Почему еще я это решил? Я вспомнил о поговорке: мужчина должен посадить дерево, построить дом и вырастить сына. Кто-то ещё добавляет, что мужчина также должен написать книгу. Музыканты добавляют – что сочинить песню, художники – написать картину и так далее. Те, с кем я общался по журналистской линии – написали много книг. Мне тоже хотелось самореализоваться в этом проекте.
Собирать эпонимы я начала с 2013 года примерно. Дошел до девяти тысяч. Понял, что это – лишь малая часть и выстраивать работу необходимо иначе, и сосредоточился на тех эпонимах, которые будут, на мой взгляд, интересны. Не те, которые любопытны профессионалам в узкой области, а те, которые будут любопытны всем. Все знают Страдивари, например, мастера скрипичных дел. Но ведь знают его не только скрипачи.
Ещё пример: формула Россмо. Название ни о чем не говорит. А Ким Россмо – это американский криминолог, который получил докторскую степень в области юридических наук. Сама формула позволяет на основе географических данных совершенных преступлений определить пространственное поведение серийных убийц.
Ещё одним из аргументов, почему я стал заниматься проектом «Эпонимы и Мы», стало то, что в 2019 году у меня обнаружили онкологическое заболевание. Я осознал, что жизнь коротка, а искусство – вечно. И мне захотелось оставить что-то после себя.
Читатели моего канала часто недоумевают, зачем я пишу так много? На их взгляд, лучше долго прорабатывать одну статью и делать её безукоризненно. В идеале, конечно, так и должно быть. Но в этом случае я бы свои статьи писал пятнадцать лет. То, что я уже создал, растянулось бы на такой срок. Я признаю, что многие вещи я пишу не совсем проработав фактуру. Факт-чекинг может пострадать. И, может быть, там встречаются опечатки, описки какие-нибудь обидные. Мне как журналисту стыдно бывает за то, что я это все пропускаю. Но я честно говорю: скажите, я исправлю, покажите. я внесу изменения.
Приходится сталкиваться с волной негатива. Однако, многие комментаторы, наоборот, подсказывают источники, где можно найти фотографии, или биографию. В результате получается коллективный продукт.
Хотелось бы издать книгу.
Были другие идеи: сделать сайт, посвященный нумизматике. Были фотографические подборки. Были идеи сделать подборку материалов, которые касаются имени человека и всего, с ним связано. Например, всем известное имя Мерседес. Но, пока, это я не завершил.
Почему еще я это решил? Я вспомнил о поговорке: мужчина должен посадить дерево, построить дом и вырастить сына. Кто-то ещё добавляет, что мужчина также должен написать книгу. Музыканты добавляют – что сочинить песню, художники – написать картину и так далее. Те, с кем я общался по журналистской линии – написали много книг. Мне тоже хотелось самореализоваться в этом проекте.
Собирать эпонимы я начала с 2013 года примерно. Дошел до девяти тысяч. Понял, что это – лишь малая часть и выстраивать работу необходимо иначе, и сосредоточился на тех эпонимах, которые будут, на мой взгляд, интересны. Не те, которые любопытны профессионалам в узкой области, а те, которые будут любопытны всем. Все знают Страдивари, например, мастера скрипичных дел. Но ведь знают его не только скрипачи.
Ещё пример: формула Россмо. Название ни о чем не говорит. А Ким Россмо – это американский криминолог, который получил докторскую степень в области юридических наук. Сама формула позволяет на основе географических данных совершенных преступлений определить пространственное поведение серийных убийц.
Ещё одним из аргументов, почему я стал заниматься проектом «Эпонимы и Мы», стало то, что в 2019 году у меня обнаружили онкологическое заболевание. Я осознал, что жизнь коротка, а искусство – вечно. И мне захотелось оставить что-то после себя.
Читатели моего канала часто недоумевают, зачем я пишу так много? На их взгляд, лучше долго прорабатывать одну статью и делать её безукоризненно. В идеале, конечно, так и должно быть. Но в этом случае я бы свои статьи писал пятнадцать лет. То, что я уже создал, растянулось бы на такой срок. Я признаю, что многие вещи я пишу не совсем проработав фактуру. Факт-чекинг может пострадать. И, может быть, там встречаются опечатки, описки какие-нибудь обидные. Мне как журналисту стыдно бывает за то, что я это все пропускаю. Но я честно говорю: скажите, я исправлю, покажите. я внесу изменения.
Приходится сталкиваться с волной негатива. Однако, многие комментаторы, наоборот, подсказывают источники, где можно найти фотографии, или биографию. В результате получается коллективный продукт.
Хотелось бы издать книгу.
А как вы думаете, такая книга будет полезна, например, школьникам?
Когда я вспомнил про аппарат Киппа, у меня возникла идея, что в принципе это такая новая концепция для того, чтобы познавать науку, познавать тему через личность, через образ какого-нибудь лидера. Потому что когда ты узнаешь, что есть люди, которые реально эту математику создавали, у которых судьба потрясающая, которые необычны – может появиться вдохновение изучать эту науку. На примерах людей, на примерах их геройства, их научного подвига можно развивать интерес к самой науке. А если выяснить, что этот человек еще и родился в один день с тобой?
Возможно, это станет гораздо более интересным.
Да, да, да.
Этими мыслями мы завершили нашу беседу. Дорогие читатели, а что бы вы хотели сказать, прочитав об эпонимах и познакомившись автором проекта о них?
#ОбразованиеПресс
#ЭпонимыИМы
#ПросветительскиеПроекты
#ВадимМелешко
#РосНОУ
#ЭпонимыИМы
#ПросветительскиеПроекты
#ВадимМелешко
#РосНОУ
